«Близкий контакт первого рода — наблюдение объектов на расстоянии меньше чем 150 м.
При таком наблюдении очевидцы могут рассмотреть существенные
особенности объекта. После контакта свидетели описывают форму
объекта, его размер, вид и цвет, а также могут заметить различные особенности».
Из классификации контактов с НЛО Джозефа Аллена Хайнека.
Героиня одной плутовской комедии, никогда не бывавшая в Штатах, но представлявшаяся на званом обеде американкой, говорила о своей «родине»: «Американцы любят всё большое: большие дома, большие машины…». В этот же ряд можно поставить и мейн-куна. Самая крупная порода кошек без дикой крови, аборигенная, рабочая, с чертами, до недавнего времени чуждыми любой рафинированности — и бешено популярная по обе стороны обоих океанов.
Америка стала второй родиной для многих: персы, ангоры, скоттиш-фолды, корниш-рексы, абиссины — большинство пород, которые можно вспомнить без подсказки, обзавелись «американским» типом, не всегда однозначным, но, несомненно, выразительным. Кошкотворчество в таких масштабах не развито ни в одной стране, и помимо создания своего лица в старых породах, американцы изобрели ещё ряд новых, среди которых лидеры прошлого года бенгалы. Одним словом, фабрика звёзд, такой большой кошачий Голливуд на целую страну. Однако мейн-кун, несмотря на звёздность, обязан своим обликом не «продюсерам», а самой природе — self made cat, американская мечта с кисточками.
Наблюдение это или закон, но на каждой выставке мейн-куны занимают до трети каталога. Если это не так, то вариантов два: либо у вас каталог десятилетней давности, либо это узкоспециальная тематическая выставка. Так или иначе, есть чёткое правило — выставки без мейн-кунов не бывает.
Пять лет назад заводчики этой породы знали друг друга если не в лицо, то по именам. Теперь же можно называть любую фамилию из телефонного справочника — вероятность, что это фамилия ещё одного заводчика мейн-кунов, близка к ста процентам. Но пока список кунских питомников России намного короче списка Германии. И более половины кличек котят на сайтах — на две первые буквы алфавита, а значит, всё ещё только начинается.
У каждой эпохи — своя порода. Начало девяностых — малиновые пиджаки, шестисотые мерседесы и шикарные персы. Британцы обозначили собой период относительной сытости и спокойствия, внеся нотку буржуазного довольства и основательности. А вот дальше аналогии могут прослеживаться какие угодно, потому что мейн-кун не так прост и однозначен. Первое, зрительское впечатление от куна — что он огромный. Второе – что он зверь (ну как же, морда дикая, кисточки опять же…). А третье зависит от первого вопроса, который любопытный зритель задаёт заводчику. Вариантов всего три: сколько весит, сколько стоит, сколько лет. Задавший вопрос про вес немедленно разочаровывается, попадая на честного заводчика: «Как всего 8? А я-то думал — 30…». Попавший к сказочнику вслед за легендой о 15–20 кг развешивает уши для следующей порции лапши. Финансово заинтересованный зритель немедленно округляет глаза от цены, правда, последнее время не так сильно — всё же распространённость породы снизила среднюю стоимость котят. А спросивший «сколько лет этому коту» узнаёт, что едва помещающаяся в выставочной палатке глыба — котёночек шести месяцев от роду и ему ещё расти и расти…
Будущему хозяину мейн-куна хочется дать совет, на первый взгляд эксцентричный и бесполезный. Учиться жить в другой системе мер: пересчитать все предметы в своём окружении с сантиметров на дюймы, с литров на унции, с килограммов на фунты. И дело не в том, что это американская система мер, а кун — американская порода. Практический смысл невелик, главное содержание – эмоциональное. Потому что когда вы приобретёте мейн-куна, масштабная сетка ваших представлений о кошках поползёт примерно так же.
Дело в том, что кун не совсем кошка. Не хрестоматийная кошка-загадка, которая гуляет сама по себе. А кто? Собака? Опять мимо. Точнее, не в том направлении. Явление природы по имени мейн-кун выходит за пределы вечного дуализма «кошка-собака». Мейн-кун выстраивает отношения с человеком, избегая как независимости, так и подчинения. Он общается на равных. Он великий дипломат — способность вписаться в любую обстановку, в любую компанию самых разношёрстных жителей дома заложена в нём от рождения. Впервые приходя в дом, мейн-кун принимает все правила, принятые до его прихода, но как-то неукоснительно и совершенно незаметно вокруг него начинает вращаться всё. При этом сам герой умудряется остаться немного в тени, на позиции наблюдателя. Несколько раз, будучи гостем у меня на работе, кун, наскоро проинспектировав все помещения офиса, остаток дня проводил в кабинете генерального директора. По мелочам не разменивался.
Длительность формирования мейн-куна тоже сдвигает наши привычные представления о кошках. Год – это только юность, два – ещё не зрелость, и в три года, налившись в плечах, кот всё равно продолжает меняться, и это происходит каждый день. По моим личным наблюдениям, время окончательного становления кота этой породы – пять с половиной лет, когда наконец-то это вечно ускользающее, несмотря на свою вполне ощутимую солидность, стало незыблемым.
Другой масштаб меняет не только измеряемые характеристики (вес, длину, высоту, водоизмещение – ведь вы регулярно купаете своего куна, не правда ли?), но и характер движений. Мейн-кун — «горизонтальная» кошка. Если на балкон можно попасть через форточку, то этим воспользуется любой другой кот — кун попросит открыть дверь. Длинное тело более приспособлено для броска в длину, нежели в высоту. Но это вовсе не значит, что следить за окнами необязательно. Для куна падение представляет гораздо большую опасность, чем для любой другой кошки: там, где лёгкий зверь отделается испугом или ушибами, тяжёлого мейн-куна ждёт смерть.
Величина, дикий вид и нежный характер – вот те три черты, без одной из которых кун не кун.
Тренд породы последних лет размывает черты дикости — хотя критериев оценки wild look не существует, это очень субъективный параметр. Но именно на контрасте «дикий–добрый» и строится первое впечатление о породе. Зверь такого размера и такой мощи с неуправляемым характером не может жить рядом с человеком. Злых мейн-кунов не бывает: либо он очень испуган, либо вас обманули. Глупый мейн-кун — тоже нонсенс. Отсутствие хитрости, «двойного дна» — вовсе не отсутствие ума. Мейн-кун доверяет человеку, как путник — проводнику в горах. И поэтому его интеллект, вся мощь мозга, заключённого в его большой голове, направлена на взаимодействие с вами.
О том, что мейн-кун, несмотря на полностью сибаритский образ жизни в квартире, остаётся рабочей породой, подтверждается неожиданно. Просто теперь его работа — интеллектуальная, он служит вашей музой и одновременно ментором: при нём невозможно халтурить. Стоит отойти от стола — вернувшись, обнаруживаешь его возлежащим на чертеже, рукописи или журнале: он осмысливает. Будьте уверены, он понял всё и отметил недочёты — но мейн-кун никогда вам на них не укажет. Не потому, что не знает русского — просто он уважает вашу работу, ваши решения и даже ваше право на ошибку. Ещё бы! Дитя Америки, страны, где главный монумент — статуя Свободы, мейн-кун превыше всего ценит свободу свою и вашу. И именно поэтому он с вами рядом.
Светлана Павлова aka Усатая.
Опубликовано в журнале «Кошки-инфо», март 2010 года.
|
