|
Питомник мейн-кунов, Москва. 8903 547 95 90 |
|
|
Мейн-кун — счастье с кисточками! |
О кунах и творчестве. |
«Для начала научитесь рисовать и писать как старые мастера, а уж потом действуйте по своему усмотрению – и вас будут уважать.» Люди, далёкие от разведения, любят считать деньги в карманах заводчиков. Ещё бы – полсотни за котёнка, и это не предел! Потом, когда расписываешь смету на выставки, производителей, обслуживание питомника, прибавляешь к этому свои нервы и время, собеседники начинают недоумевать, с чего бы заниматься таким неблагодарным делом. Оправдание – лишь одно: творчество! Ибо чего ради, как не для создания совершенного произведения с хвостом (да, в нашей теме именно с хвостом, и никак иначе!), несём мы все тяготы заводчицких будней? Ох как хочется иной раз перефразировать Сальвадора Дали: сначала научитесь разводить согласно стандарту, а потом делайте своё! На художников – учат, на музыкантов – учат, и у каждой творческой профессии есть своя академическая основа. Только у разведения её нет. Ветеринария, генетика – всего лишь отдельные дисциплины, и нельзя создать Тадж-Махал, зная лишь Автокад и сопромат! Самородку под силу создать нечто выдающееся, но это будет лишь отдельный всплеск, который не сможет стать основой течения. А идеал разведения, как говорит одна моя знакомая заводчица – неважно, что совершенно другой породы, при том ещё и более молодой исторически – это конвейер. Это создание произведений с заданными и стабильными характеристиками. Так кто же прав? Творцы мы, заводчики, или последователи Генри Форда? При кажущемся противоречии общими оказываются мастерство и качество – разве может шедевр быть некачественным, шатким, плавающим? Как говорится, стабильность – признак мастерства. А вот стабильности в нынешнем кунском поголовье и не наблюдается вовсе. Да, мы видим и узнаём – эти глазки, эти ушки, эти характерные чёрточки, проходящие сквозь поколения и выплывающие неожиданно в самых молодых представителях выставочной элиты. Но если взять ряд черт, которые характеризуют породу с первого взгляда, что останется? Да, наше набившее оскомину дилетантское определение куна: «размер и кисточки»! Всё! Так чего же ради ломались копья, сшибались лбами сотни фанатов породы, месили-месили тесто с разными ингредиентами из стран заморских? Выпекается-то тот же самый каравай! Распадается кун на сотни мелких деталей, вариаций и версий, даже мейн-кун 2.0, было собранный на немецком оборудовании, не идёт дальше опытного образца. Во-первых, в пресловутом творчестве. Кажется, что цель разведения – непременно сделать «своё лицо». И оно делается, иногда очень легко – при наличии препотентного производителя. В жертву лицу приносится стандарт, легко забывают его требования или искажаются под свои представления. За примерами далеко ходить не надо: одно время модный угрюмый взгляд маленьких глаз выдавался за wild look, а переразвитые подусники шарообразной формы – за «наполненную коробку». Впрочем, экстремизм в мейн-кунах постепенно утих. Потому что оказалось, что кун в стандарте – это самый необычный зверь среди массы «вариаций на тему». Сделать вычурно – оказалось просто, а сделать правильно – почти на грани возможного! И вот почему. Исторически основные производители были собраны задолго до признания породы во всём мире. Foundations, которые внесли наибольший вклад в формирование породы (по результатам исследования базы Pawpeds) – Andy Katt of Heidi-Ho, Bridget Katt of Heidi-Ho, Dauphin de France of Tati-Tan, Tatiana of Tati-Tan, Whittemore Smokie Joe – кошки 1965-69 годов рождения, достаточно разные по фенотипу. 1967 – год признания в CCA (Canadian Cat Association) and ACA (American Cat Association), организациях довольно локальных. В следующем году возникает MCBFA (Maine Coon Breed Fanciers Association), а «в большой мир» порода выходит только в 1976 году – признание в CFA. TICA же возникает как организация ещё позже – в 1979 году. Анекдотична история о 28 мейн-кунах на выставке FIFe в 1983 году, когда эксперты сломали голову – признавать породу или нет: не смогли увидеть разницу между ними и норвегами. И несмотря на то, что стандарты породы, принятые впоследствии крупнейшими фелинологическими системами, во многом сходятся и описывают вполне определенный фенотип, многие заводчики остались при своём. В глубинке, в стороне от выставочной суеты они продолжали разводить то, что разводили всегда. Каждый – своё. Так доисторический, допотопный (достандартный) мейн-кун, американский абориген, дошел до наших дней. Америка большая, места всем хватает, но вот ведь незадача – недоваренные ингредиенты пирога под названием мейн-кун оказались в Европе. И там их стали готовить по своему рецепту, не особо разбираясь в тонкостях. Точнее – вообще не разбираясь: «Крылья… Ноги… Главное – хвост!»,- и побольше, размер и только размер имеет значение! Так что определённого европейского типа мейн-куна не существует, как бы нам ни хотелось его увидеть. Фактически нет внутрипородных типов – есть региональные, как в своё время заметил эксперт и заводчик Курт Влах. Пересчитать количество региональных типов, описать их в контексте породы – задача тем более неподъёмная, что помимо Америки и Европы в их создании повинна и Россия. Хотя есть в этой феодальной раздробленности свои плюсы: неуёмную энергию тех, кто желает во что бы то ни стало использовать новых foundations неизвестного происхождения, жалуясь на то, что все кругом друг другу родня, направить на исследование кунотипов американской глубинки. Они будут очень удивлены! Ко всей этой заварушке добавляется ещё обыкновенная человеческая жадность. Каждому хочется проставить свой копирайт не просто именем питомника в родословной, но сделать это максимально извращённым способом. Или вернуться к феодализму, в котором каждый мнит, что был бы сеньором. О чём это я? О контрактах! Да-да, кабальные контракты с запретом вязать кота с чужой, пусть даже идеально подходящей ему кошкой, запрет продажи в разведение котов, кошек, всего первого поколения – либо расширяй производство и становись фабрикой, либо производи и дальше милых кастратиков безо всякой надежды на развитие. В случае крайней нужды заводчик контрактного кота оказывается вынужден идти на хитрости, подлог, приписывание-выписывание кошек – а потом поди разберись, что за зверь у тебя в родословной гулял, если вариантов его имени около десятка! Детские мечты о власти над миром, разочарования молодости, прошлые обиды и обманы между строк этих контрактов найдёт глаз опытного психолога. И мы получаем наглядное доказательство того, как копирайт губит творчество. Не превращаются гордые племена мейн-кунов в единый клан, как те же абиссины и персы. Слишком упорно сопротивление материала, причём кошачье ещё и умножается на человеческое. Предпринятые в 2010 году в России попытки нарисовать новый стандарт, который устроил бы всех заводчиков – на самом деле неумение читать уже существующие. Стандарт не должен прописывать азбучные истины, например, то, что у кота голова больше, чем у котёнка. Стандарт – это генеральная линия, это описание того, чем отличается данная порода ото всех остальных. Стандарт – это Конституция, и её не следует превращать в Уголовный кодекс. Заводчикам мейн-кунов очень повезло в сравнении с заводчиками скоттиш-фолдов, где шаг влево – шаг вправо, и уже животное-инвалид или нечто страшное – плюс ко всему прочему суровая необходимость отстроиться от британцев. Но благодаря этому узкому коридорчику скоттишисты научились относиться к породе бережно и внимательно, научились строгому отбору – и порода приобрела собственное лицо. А мейн-кунам не хватает здорового академизма, доли закадрового занудства. Может быть, заводчикам перестать смотреть телевизор и покупать журналы о звёздах? Мейн-кун – это свобода, которой надо пользоваться умеючи. И стоит вспомнить о том, что на 1 часть вдохновения приходится 99 частей пота – такова формула творчества. Светлана Павлова aka Усатая и Юрий Болотов, питомник Megatherion. |
|
Питомник мейн-кунов Megatherion, Москва. Телефон 8903 547 95 90, заводчик Юрий Болотов Написать ему письмо Связаться по скайпу Условия использования материалов с сайта - обязательная ссылка на нас |